После победы над Наполеоном тысячи русских солдат не вернулись на родину – они предпочли 25-летней армейской службе более вольную и сытую жизнь во Франции и других европейских странах. Это крупномасштабное дезертирство случилось уже в мирное время, однако история России знает случаи массового бегства солдат во время военных действий и даже перехода их на сторону врага.
В начале XIX века в Закавказье было неспокойно. России, покровительствовавшей христианскому населению Грузии и Армении, приходилось постоянно конфликтовать из-за этого с Турцией и Персией. Частые стычки на территории современного Азербайджана порой перерастали в полномасштабные войны.
Непривычные к горам и южному зною русские солдаты терпели лишения. Частенько не хватало продовольствия, недоставало отдыха: солдаты не могли ни на минуту расслабиться, всегда ожидая внезапного нападения. Некоторые отцы-командиры усугубляли солдатские невзгоды. Если одни, как генерал Котляревский, делили вместе со своими подчиненными все тяготы и лишения, то другие, вроде князя Александра Дадиани, превращали представителей нижних чинов практически в своих рабов, заставляя их в свободное от караулов время трудиться на княжеских полях и виноградниках.
В войсках свирепствовали неизвестные в России болезни, против которых были бессильны немногочисленные полковые лекари.
Эпизод Русско-персидской войны: осада крепости Гянджи, 1804 год.
Оставалось одно: бежать к врагу. И многие русские выбирали этот маршрут, перебегая на персидскую сторону. Подобные случаи были не единичны. Только в июне 1805 года и только из 17-го егерского полка к персам переметнулись 53 рядовых егеря и мушкетера, четыре унтер-офицера и 30-летний поручик Емельян Лисенко.
Персидское правительство принимало перебежчиков с радостью. Инструкторами в тамошней армии служили англичане, но паши прекрасно понимали, что воевать им предстоит с русскими, и привечали всех, кто был осведомлен о боевых порядках в армии северного соседа. Тон этому задал наследный принц Аббас-мирза: «Русские — соседи и враги наши; рано или поздно война с ними неизбежна, а потому нам (следует) ближе знакомиться с их боевым учением, чем с учением англичан».
Портрет Аббас-мирзы.
Персы действительно очень заботились о русских дезертирах. Рядовые получали огромное, по российским меркам, жалованье — примерно 15 рублей в месяц. В свободное от службы время они могли жить в собственных домах и жениться.
Для сватовства к девушке христианского вероисповедания не существовало вообще никаких преград, а вот если русскому хотелось стать мужем мусульманки, приходилось принимать ислам. Срок службы в персидской армии составлял смешные для русских дезертиров 5 лет. Причем и в этот период, и уж тем более после него солдат считался лично свободным человеком.
Английские инструкторы также отмечали, что их «коллегам-дезертирам» «велено муштровать персидские войска, набранные и экипированные на русский манер».
Ополченец, барабанщик и пехотинец персидской армии.
Что именно он наиграл на трубе Аббас-мирзе, неизвестно, но вскоре тот даровал русскому чин наиба (то есть поручика), а через пару лет и явера (то есть майора) Эриванского полка. В русской армии о таких званиях никакой рядовой трубач не мог и мечтать. Через несколько лет при формировании отдельного подразделения из русских дезертиров им командовал уже серхенг (полковник) Самсон-хан.
Униформа багадеранцев.
Бежали в Персию не только рядовые и младшие офицеры, но и обладатели солидных чинов. В 1808 году укреплением оборонительных сооружений Эриваньской крепости занимался дезертировавший подполковник Кочнев. При штурме возведенных им укреплений, полегло немало недавних сослуживцев Кочнева. К персам также переметнулись около десятка офицеров польского происхождения.
Например, из 17-го егерского/7-го карабинерного полка утекало к неприятелю около 30 человек в год. Из 20-й артиллерийской бригады — до 15 человек в год. В 1809-ом численность дезертиров достигла половины личного состава персидского Эриванского полка.
Тогда Аббас-мирза перевел всех русских беглецов в Тавриз, добавил к ним образцовую роту Лисенко и назвал получившуюся боевую единицу батальоном Багадеран, то есть богатырским, или гренадерским батальоном.
Бой под Султанабадом 13.02.1812 между основными силами
Аббас-мирзы и русский Троицким пехотным полком.
В 1813 году командующий на Кавказе князь Ртищев заявил: «Со стороны российских офицеров и солдат в Персии находящихся, я могу принять только тех, кои отказались вступить в службу персидского правительства. Бежавших же в Персию или по другим каким постыдным причинам сдавшихся персиянам я ни одного не соглашусь принять. Их ждёт казнь».
Эти слова подкреплялись делом. В августе 1812 года батальон Багадеран понес большие потери в битве при крепости Аркиван. Около 400 человек погибли, примерно полсотни попали в русский плен. Все они были повешены или переколоты штыками. Та же участь постигла и 28 багадеранцев, плененных русскими при Асландузе.
Грибоедов посулами и обещаниями полного прощения уговорил вернуться 158 багадеранцев. Месяц спустя выяснилось, что Александр Сергеевич своего слова не сдержал. По прибытии в Тифлис 80 возвращенцев были примерно наказаны, судьба остальных неизвестна.
Всё это сильно напугало оставшихся в Иране дезертиров. Опасаясь выдачи в Россию, некоторые приняли ислам, правда, как вспоминают очевидцы, входя в мечеть, они по привычке крестились. Однако большинство перебежчиков сохраняли православную веру.
Парад каджарских войск, ок. 1816 г.
Все они жили на специально выделенном обширном участке земли, на котором стояли дома двух сотен женатых русских перебежчиков. Семейные дезертиры предоставляли кров холостым соплеменникам, а в военное время составляли пятую роту Багадерана.
Английский лейтенант Джон Александер оставил описание багадеранцев, увиденных им в 1826 году: «Корпус из 300 русских, выстроенных напротив шатра посланника, чтобы приветствовать его. Они одеты в зелёные куртки с красной отделкой; обычные овчинные шапки и широкие белые шаровары, поверх которых надеты черные сапоги. Выглядят они весьма внушительно, их возглавляет майор — выглядящий благородно грузин. Рядовые получают томан в месяц, ежедневную порцию хлеба с мясом и спиртное в небольшом объеме». Тот же Александер восхищался лучшим оркестром в персидской армии, состоявшим из тридцати русских музыкантов.
Позже, командиром полка был вновь назначен русский: Евстафий Скрыплев, бывший унтер-офицер Нашебургского пехотного полка, дезертировавший в 1804 году, и сделавший в Персии карьеру, женившись на дочери Самсон-хана. Благодаря постоянному притоку новых дезертиров и пленных, Багадеран быстро восстановил штатный состав, и считался одним из самых боеспособных подразделений Ирана.
В начале 1830-х годов багадеранцы участвовали в войнах на территории Афганистана, Хорасана и Туркменистана. Их противники были столь поражены воинским умением русских персов, что верили, будто у тех патроны растут прямо из пальцев. Афганцы всегда начинали обыск трупов багадеранцев с осмотра их рук: искали подтверждение этому чуду.
Багадеранец-артиллерист, британский рисунок.
В 1837 году император Николай I путешествовал по Кавказу. Там он встретился с соседом, наследным принцем Ирана Насер-эд-дин-мирзой. В ходе этой встречи на высшем уровне была достигнута договоренность о возвращении русских перебежчиков на родину. Николай объявил амнистию для всех дезертиров, чьи руки не были обагрены кровью русских солдат.
В декабре 1838 года более тысячи мучимых ностальгией багадеранцев и членов их семей вышли из Тегерана, и двинулись в сторону Тифлиса, куда прибыли через месяц. Вернуться в Россию осмелились 597 солдат, 206 женщин и 281 ребенок. Это составляло примерно треть русской колонии в Иране.
Православная церковь милостиво отнеслась к тем, кто на чужбине принял ислам: им назначили специальное покаяние, как вероотступникам поневоле. Жен-мусульманок насильно крестить никто не заставлял. Вчерашние багадеранцы растворились на бескрайних российских просторах.
Спустя более сотни лет, во время Второй Мировой войны в немецкой армии служили около восьмисот тысяч бывших советских граждан. Они составляли армию генерала Власова, разнообразные казачьи подразделения. Десятки тысяч русских «хиви» выполняли вспомогательные работы в частях Вермахта.
Историки ищут причины столь массового коллаборационизма в политических и идеологических противоречиях, разделявших граждан СССР. Но, как видно, служба неприятелю, в том числе с оружием в руках, имеет глубокие исторические корни, когда государство и ее представители относятся к народу как скоту.
Community Info